— Сынок, ну что случилось? Ты уже час эту картину гипнотизируешь.

— Волнуюсь за него, мам. Как он там без меня?

— Волнуется он. Подумаешь. Папаша ему другую сиделку наймёт, — в дверях появился отец.

— Ты не понимаешь, пап, я его люблю, — неожиданно для себя ляпнул я.

— Ага, любит он! Он тебе кто, брат, сват?! Ты бы лучше о своих братьях подумал! — рыкнул отец.

Во мне вдруг перемкнуло, и я крикнул, не соображая, что говорю.

— Вам не понять! Вам никогда было меня не понять! Я люблю его! Как девушку люблю, ясно!

Отец подошёл и ответил мне звонкую оплеуху, хотя до этого, он меня никогда не бил.

— Заглохни, сосунок! В моей семье никогда не было и не будет голубятины! Ещё раз услышу, хрен с корнем вырву!

— Кирюша, не надо так. Между прочим, это ты виноват. Мальчик нуждался в мужском воспитании, а ты всё на меня свалил, — заступилась за меня мама.

— А что ты хотела, деньги зарабатывать кто-то должен на такую ораву!

— Не ссорьтесь из-за меня. Если я вам такой не нужен, я уеду, — промямлил я обиженно.

— Ещё чего, уедет он! Куда, к этому голубому художнику?! Я тебя никуда не отпущу! И денег на дорогу не дам! Мы твои родители и любим тебя! И вообще, хватит думать об этом пидарасе.

Отец выхватил картину и кинул в открытое окно. Я подскочил и ринулся к окну. Ночью был ливень, и картина упала прямо в лужу.

— Папа прав. Скоро эта блажь выветрится у тебя из головы. Главное, чтобы ничего не напоминало. Пойдешь работать, там медсестричек незамужних полно. Может, приглянется какая, — поддержала отца мама.

Я лег на кровать и отвернулся от них. Как они не понимают, геями не становятся, ими рождаются.

— Ладно, мать, иди обед готовь. А ты знай, я тебя больше от себя не отпущу. Хватит, рискнули один раз на свою голову.

Через пять минут на кухне загремели кастрюлями, а из комнаты родителей послышался звук телевизора. Шёл футбол, который я не смотрел. Я лежал и думал о картине. Краски, наверное, расплылись под действием воды. Да и вряд ли он позволил бы мне, сходить и подобрать её. Блин, картина то тут причём? Последняя память о Даниэле пропала.

Вечером ушёл в душ. Хотелось, чтобы вода смысла все тревоги и печали. Но ничего не выходило. Я даже спал сегодня плохо. Снилось, что он трезвонит в звонок и зовёт меня.

Когда снова зашёл в комнату, застал маму с моим телефоном в руках.

— Чего это тебе в моём телефоне понадобилось, мам?

— Зашла время сверить. Что-то мой барахлить стал. Как бы на работу не проспать. Будильник на нём завожу, — оправдалась мама.

Странно, в доме у каждого мобильник, а она именно с моим время сверяет. На всякий случай проверил. Смс и пропущенных вызовов не было.

На следующий день я не выдержал, решив сам ему позвонить. Но контакта с именем Даниэль не было. Я проверил всё три раза. Значит стёрла. Вот же мама. А как позвонить, если на память я его не помню. Решил набрать Ивана, но он не ответил. Телефон вне зоны. Наверное, он занят, или мобила разрядилась. Позвоню позже. Нужно узнать, что с Даниэлем. Он не звонит, не пишет. Ведь он мне мог позвонить?

— Саса я кусать хосю, — маленький трёхлетний проказник дёргал меня за штанину.

Братишка приболел, а родители сбагрили его на меня. Зачем брать больничный, если я не работаю. Пришлось тащиться с ним в поликлинику. Потом в аптеку.

— Сейчас, солнце, я подогрею тебе каши.

В домашних спортивках не было карманов, поэтому я положил телефон на кухонном столе. Пока возился с кашей, не заметил, как Костик спёр мой телефон.

— Костя, ты где? Телефон мой верни. Это не игрушка для детей, — строго сказал я.

Услышал шум из туалета и пошёл на звук. Костя стоял у сливного бачка и нажимал на кнопку. Вода лилась беспрерывным фонтаном.

— Вот ты где? Не нужно воду спускать счётчик крутится, — наставительно сказал я, подходя к нему, — Мама! Мой телефон! Что ты натворил, паршивец?!

В унитазе валялся мой гаджет, причём не сверху, а что называется в «самом жерле вулкана». Когда выудил телефон из воды, тут же кинулся его протирать. Разобрал весь. Даже подсушил феном. Бесполезно, гаджет умер. А как же Даниэль? Мне нужно дозвониться!

Самое поганое, что позвонить никто не дал. Пришедшие брат и сестры, только фыркали и отворачивались. Но мама уже была дома, отпросилась пораньше. Она, наверное, подговорила всех. Мне вдруг стало обидно. Все против меня и моей любви. Но так не честно, они с отцом счастливы. Почему я не имею право. Зашёл к другу, благо живём в одном подъезде. У него был старенький, но рабочий смартфон в качестве запасного. Хотел попросить, хотя бы на время. Но Мишкина мама заявила, что его нет дома. Он в командировке и будет только послезавтра.

— Куплю я тебе телефон через неделю с получки. Пока, извини, лишних денег нет, — сказал отец, когда я вернулся назад.

— Но мне не нужно через неделю, мне сейчас нужно. Позвонить нужно, — парировал я.

Мама вышла из кухни с поварешкой в руках.

— Если ему, то не нужно. Я внесла его номер в чёрный список, а потом удалила. Ах да, написала смс от твоего имени, чтобы он больше тебя не беспокоил.

— Что ты наделала?! Он же там сейчас совсем с катушек слетит! — заорал я.

— Ну и что? У него есть богатый папочка, вылечит. Мне мой сын дороже, — заявила она.

Я понял, что родители продолжат вставлять мне палки в колеса, поэтому решил затихариться. Они же не знали, что я бегал к Мишке телефон выпрашивать. Поэтому когда друг приехал, поспешил к нему. Мы поболтали, а потом он подарил мне свой старый Самсунг. Выйдя от него, я решил домой не заходить. Направил стопы во двор. Сел на качели и вставил симку. Не успел найти номер, Ивана, как раздался звонок с неизвестного номера.

— Алло.

— Привет. Наконец я слышу ваш голос, Александр, — раздалось в трубке.

Голос был пьяный, но я узнал бы его из тысячи. Он что там, лопает?!

— Привет. Как ты?

— А ничего. Ем колбасу и пью водяру из горла. Я до тебя дозвониться не мог. Вот, даже симку сменить пришлось, — в конце он смачно икнул.

— У меня брат телефон в унитазе утопил, прости!

— А я себя в бутылке утопил. А знаешь почему? Потому что понял, что люблю тебя. Ик. А ты уехал, сука, вот и вся любовь. Ик. А я готов в ногах валятся. Возвращайся, Саша. Ну, хочешь, я тебе денег дам. Сколько ты хочешь, сто тысяч, двести, миллион. Я дам, у меня есть бабло. Ну, сколько?

Опять он про деньги. Вот же гадство. Это обидно. Люблю, и тут же покупает, как товар на рынке. Я разозлился и ляпнул.

— У тебя нет таких денег. Я хочу три с половиной миллиона.

— Серьёзно?!

— Нет, я пошутил, чтобы тебя позлить! Как ты до сих пор не понял, мне не нужны твои деньги! — крикнул я, скидывая вызов.

Не решился сразу идти домой, слезы навернулись на глаза. Соберись, тряпка, и позвони Ивану! Я повторял это как мантру, но не решался на звонок. Боялся услышать, что Даниэль без меня ушёл в запой. Это я виноват, не нужно было его бросать.

Через десять минут пискнула смс. Серьёзно?! Он мне три с половиной миллиона перевёл?! Вот же пьяная дурилка! Хотел вернуть их назад, но решил всё же, связаться с Иваном.

— Иван, здравствуйте. Как там Даниэль?

— Ох, Саша, не мог до вас дозвониться. Он пьет. Временами орет твоё имя на всю улицу. Я пытался его успокоить, но он пьяный неадекватный. Ему нельзя пить. Вчера рыдал на моём плече и говорил, что любит тебя, что просрал вашу любовь. А ещё он небритый, худой, и если честно похож на бомжа. Вернулся бы ты. Он без тебя совсем крышей поехал.

— Спасибо, Иван. Завтра буду.

Сердце заколотилось в бешеном ритме. Дурак, что же он творит. Ну, а мне как уехать? Позвонил в аэропорт. Оказалось, есть ночной рейс до Сочи. Даже места были. Я забронировал билет и пошёл домой.

Ночью, подсвечивая себе фонариком, достал сумку из-под кровати. Какое счастье, так и не удосужился её разобрать. Потом написал на кухне родителям записку, и на цыпочках вышел из квартиры. Держись, любимый, я к тебе уже лечу. И фиг ты от меня теперь отвяжешься. Я тебя ещё на ноги поставлю. Вот увидишь.