2

✨ Даниэль.

Клуб как всегда встретил толпой и грохотом музыки. Я поморщился. Лучше бы в какой-то тихий бар сходили, там тоже коктейли подают. Но моему Лёшке обязательно надо выпендриться, показать всю свою красоту. Он танцует в окружении девиц, которые флиртуют с ним, не зная, что он гей. Меня же он представляет как друга. Хотя об этом я сам попросил. Леша из простой рабочей семьи, но меня мало волнует его происхождение. Главное, он любит меня, а мне для него ничего не жалко. Клуб — пожалуйста. Новые шмотки — пожалуйста. Я даже обещал ему на следующее день рождение байк подарить. Сдаст на права, и будем гонять вместе. А пока, я сам не прочь развеяться. Завтра ночью поеду с друзьями гонять за город. Там будут гонки и, надеюсь, на этот раз мне удастся обойти Ромку. Байки, как и машины, моя страсть, разве что я их не коллекционирую.

Запыхавшийся Алексей плюхнулся рядом, а потом схватил свой коктейль.

— Может, потанцуешь, чего ты такой кислый, Дан, — он с шумом всосал жидкость через трубочку.

— Я бы предпочёл, чтобы эти губки оказались на другом месте. А ещё нужно выспаться. У меня завтра гонки, — нахмурив брови, сказал я.

— Ну, так ночью же, не утром. Хотя если хочешь, поехали домой. А-то ты сидишь тут киснешь. Даже виски себе не заказал, — скривил рожицу он.

— У меня завтра гонки, Лёша. Или ты не понимаешь, что нужно быть трезвым? Поехали ко мне, умник, — я встал и направился на выход.

Этот вечер в клубе было последнее, что я вспомнил после того, как проснулся в абсолютно белом помещении. Рядом пищали приборы, в нос воткнуты какие-то трубки. Медсестричка в белом халате подбежала и радостно улыбнулась. Потом побежала звать доктора. Как мне объяснили позже, я разбился на мотоцикле. Участвовал, в подпольных гонках. Я же этого ничего не помню. Последний день жизни перед аварией, как ластиком стёрли. Доктор объяснил, что я месяц пролежал в коме. За это время мне сделали операцию на позвоночник, но ходить я всё равно не буду. Есть и радостная новость, половая функция возможно восстановиться. Я даже смогу иметь детей. Только счастлив я от этого заявления, почему-то не стал.

На следующий день после моего пробуждения, меня поселили в ВИП палату. Тут было всё на высшем уровне. Современная кровать с ортопедическим матрасом. Плазменный телевизор на стене. Даже беспроводные наушники, чтобы смотреть кино ночью, если не спиться, и не мешать соседям. Первыми навестили мама и сестра. Потом пришёл Володя с женой. Самым последним припёрся отчим. Вместо того чтобы поддержать, он долго распинался о тупости некоторых человеческих особей, то есть меня. Я его слушал, молча кивая, а сам думал, когда же придёт любимый. Желал, чтобы он не встретился здесь с Платоновым.

И любимый явился, только через неделю. Оказалось, он отдыхал на Бали с новым богатым любовником. Принёс каких-то экзотических фруктов и положил их на стол. Потом присел на стул рядом.

— Прости, Дан, любовь прошла, завяли помидоры, — начал он.

— Чего?! Ты же мне в любви клялся, Лёша. Я тоже тебя любил и сейчас люблю, — нервно сказал я.

— Любовь? Да, может и была, но не до такой степени, чтобы из-под тебя утки выносить! Ты инвалид, Дан! А я молодой ещё! Я жизни толком не видел, а ты меня хочешь в судно с дерьмом окунуть! Ну, уж нет! Я нашёл другого покровителя! Да, ему уже тридцать восемь, но зато мы вчера с Бали прилетели! — сказал он на повышенных тонах.

— Значит, я для тебя был всего лишь, покровитель, денежный мешок! Я тебя любил всем сердцем Лёша, а оказался только кошельком для вытрясания бабла?! Ну, ты и сука! — заорал я в гневе.

Сердце прострелило болью. Кажется, не было так больно даже тогда, когда очнулся от комы. А сейчас эта боль распространилась по всему телу.

— Так, ну хватит! Не хватало, чтобы весь персонал больницы вас слышал! Молодой человек, покиньте палату! — выдавил сквозь зубы отчим, брезгливо сморщив лицо.

Как неожиданно он появился, и как не вовремя.

— Вы всё слышали? — чуть позорно не заикнулся я.

— Да, стоял за дверью. И понял многое. Скажу один раз, как вас там? Лёша? Если хоть одна тварь узнает, что ты был любовником этого идиота, я тебе член отрежу и жрать заставлю. А теперь вон отсюда, — злобно прошипел Платонов.

Алексей даже позеленел от таких слов, и поспешил скрыться. А на меня как обычно посыпалась тирада из обвинений. Правда отчим не кричал, а сидел рядом и шипел словно змея.

— Я не виноват, что родился таким, — буркнул я.

— Виноват, не виноват, но в моем окружении, а особенно в семье пидараса не будет. Ясно? Я бы мог сейчас сделать так, чтобы ты лишился своей доли в бизнесе, но я люблю твою маму. Поэтому дай мне прийти в себя и подумать. Завтра я буду у тебя с предложением. И не дай бог тебе отказаться, будешь доживать свои дни на инвалидную пенсию.

Отчим встал и быстрыми нервными шагами пошёл прочь из палаты. Я понял, что мне пришли кранты. Бизнес он у меня по любому отберёт. Как же, ему не нужно, если о его партнёре пойдут такие слухи. В нашей стране в большинстве своём не любят геев и деловых отношений с ними иметь не хотят.

Остаток дня развлекал себя просмотром какого-то сериала в интернете. Мама принесла мой ноутбук, и теперь я мог сделать кровать в положение сидя и, смотреть на нём кино. Фильм к радости был интересен, и сумел на время отвлечь. Только когда принесли ужин, я с отвращением глянул на стол. Там лежали фрукты. Падла, еще и передачу принёс словно подачку.

— Тётя Таня, возьмите эти фрукты себе. Друг принёс. Он просто не знал, что у меня на них аллергия, — сказал я пожилой женщине.

Она, улыбаясь, поблагодарила меня. Ну вот, от фруктов избавились, теперь нужно выкинуть его самого из головы. Самое интересное, как это сделать. Сердце как-будто на тысячу осколков разбили. А в душе такой хаос твориться, просто жуть. Как же так, я для него всё, а он оказывается, не любил вовсе. Я для него был удобным богатеньким лохом.

Платонов заявился с самого утра. Он смотрел, как я завтракаю сидя за столом в инвалидной коляске.

— Итак, я решил твою судьбу, дорогой пасынок. Ты уедешь из города.

— Вы что, хотите меня в дом инвалидов сдать? — у меня чуть ложка из рук не выпала.

— Ещё чего? — скривился он, — Мне твоя мать никогда не простит. Я нашёл для тебя домик на берегу чёрного моря. Дом одноэтажный, всего четыре комнаты включая кухню, но тебе больше и не нужно. Зато газовое отопление и море в двух минутах ходьбы. Я даже готов выкупить твою долю в бизнесе. Скажем так за восемьдесят процентов от реальной стоимости. Деньги это большие, сам знаешь. Положишь в банк и будешь жить на проценты. Я посчитал, там одних процентов почти восемьсот тысяч в год будет набегать. Хватит на безбедную жизнь. К тому же пенсию будут платить. Только у меня условие. Матери скажешь, что сам так захотел. И уехать к морю сам захотел. А я тебе сиделку найму с проживанием. Чтобы готовила и в доме прибирала. Да и тебе нескучно будет, — поведал он о своём плане.

— А если я не соглашусь? — я уставился на него немигающим взглядом.

— Я найду способ упечь тебя в психушку. У меня связи кругом, ты же в курсе. Тебя признают недееспособным, а я буду рулить твоей долей. Со временем её ничего не стоит переписать на твою сестру, а ты остаток дней с психами доживать будешь. Даю тебе время до вечера. Я должен позвонить ровно в девятнадцать часов и, сказать риелтору, беру я дом или нет. Там ещё желающие есть. Он только ради твоего положения согласился подождать с ответом один день.

Отчим хлопнул по коленям ладонями, а потом встал. Ушёл не попрощавшись, гад. Конечно, будет он теперь со мной разговаривать нормально. Ни здрасьте тебе, ни до свидания. В его глазах я теперь хуже дерьма.

Мама долго рыдала, над якобы моим решением, но я упёрся. Да, действительно, лучше уехать, и от шума столицы, и от бывшего любовника. Здесь всё напоминает о нём. Даже эти больничные простыни. Больше никогда не буду спать, на белом постельном белье.